Гадание на кофейной гуще - Страница 3

Был период, когда Лилька почти поселилась у нас. Мама иногда дразнила меня, что ситуация складывается прямо как в сказках про родную дочь и падчерицу, намекая, что для родной дочери все завершается не больно-то хорошо. Она имеет в виду мою лень и, в общем-то, права. Я терпеть не могу заниматься хозяйством — и, чего греха таить, практически им не занимаюсь. Особенно это относится к стирке. К глажке, впрочем, тоже. Еще к уборке. Готовить, кстати, тоже не люблю, хотя немного и умею. А шить и вязать не умею вовсе. Зато моя подруга владеет этими премудростями в совершенстве и занимается ими с упоением. Мама обучала нас обеих, но у меня в одно ухо влетало, а в другое вылетело, Лилька же ловила каждое слово.

В результате уже лет с десяти она научилась полностью обслуживать не только себя, но и Аэлиту. Та, придя домой, всегда находила вкусный обед и отутюженные наряды. И, если вы полагаете, что благодарила, то глубоко заблуждаетесь. Благодарит моя мама. Дело в том, что постепенно Лилька и ее освободила от большинства житейских забот.

— Какая жена для кого-то растет, — вздыхает мама. — Не то, что ты, Танька. Несчастный тот, кому ты достанешься.

Тогда за меня вступается папа и сообщает, что его обожаемая супруга в моем возрасте вообще не знала, с какой стороны подходят к плите, и это не помешало ей отхватить лучшего в мире мужа. Потом он напоминает, что я зато и в школе, и в институте училась на одни пятерки, и подругу свою вытянула на диплом тоже я. Без меня она бы не справилась.

Последнее — несомненный факт. Нет, Лилька вовсе не глупая, просто вся ее внутренняя жизнь сосредоточена на конкретных проблемах, касающихся конкретных людей. Абстрактные понятия, включая научные, проходят мимо нее, совершенно не затрагивая. Даже когда она пытается в чем-то подобном разобраться, отсутствие истинного интереса ей мешает. Ей бы и впрямь поскорее выйти замуж да растить детей.

Но, к сожалению, так называемая личная жизнь пока складывается для нее неудачно. Может, я неправа, однако я виню в этом Аэлиту. Она недодала дочери любви. Разумеется, есть Борис Васильевич, только ему же не разорваться! Хотя он — порядочный человек и старается по мере сил, чтобы Лилька не чувствовала себя слишком ущемленной. Он даже познакомился с моими родителями и по собственной инициативе стал возвращать им деньги, которые они тратили на ее одежду. Родная-то мать не задумывалась о том, что ребенку не стоит ходить в прохудившемся пальто — она витала в поэтических облаках. В итоге даже мимолетное проявление внимания вызывает у моей подруги огромное, я бы сказала, неадекватное чувство благодарности, а то и чего-то большего. Есть такие собаки — стоит ее приласкать, и она ходит за тобой и смотрит преданными глазами, готовая ради тебя на все.

Хорошо помню, как где-то через месяц после первой встречи мы выяснили, что каждая из нас привыкла перед сном помечтать. Я призналась, что мечтаю о том, как у меня обнаружится какой-нибудь удивительный талант, и я стану или великим ученым, или писателем, или кем-нибудь еще. А Лилька ответила:

— А я мечтаю… только не смейся, ладно? Как с тобой что-нибудь случится, и я тебя спасу, а сама, может быть, погибну. Мне так хочется что-нибудь такое для тебя сделать! Чтобы ты поняла, как я тебя люблю.

Сообщение меня потрясло. Словно на меня вдруг взвалился груз огромной ответственности — ответственности за человека, который взял и отдал себя в твои руки. До некоторой степени этот груз на мне до сих пор. Но я к нему привыкла, а вот мужчины ответственностью тяготятся.

Вообще-то, я часто удивляюсь. Если б меня какой-нибудь парень обожал так, как Лилька своих избранников, я бы, наверное, никогда не в силах была его оттолкнуть. И относилась бы к нему… ну, по меньшей мере, хорошо. Однако жизнь убеждает, что представители разного пола реагируют на обожание по-разному.

Не стану скрывать — моя подруга очень влюбчива. Хотя я уверена, что, поведи себя с ней кто-нибудь по-человечески, и она остановится на нем, и никого ей больше не будет надо. Но ситуация каждый раз складывается по одной и той же надоевшей схеме. Начинается с того, что Лильку тем или иным способом поманят пальцем. Она тут же теряет голову и выплескивает на объект всю силу своих невостребованных чувств. Сперва это нравится, и ее поощряют. Потом надоедает, и ее пытаются бросить. Только сделать это не так-то просто — как не просто прогнать ту самую приставшую собаку. Поэтому заканчивается роман грубо и жестоко.

Господи, сколько раз я убеждала ее: незачем дважды наступать на одни и те же грабли! У меня есть подозрение, что мало кто способен учиться на собственных ошибках. Мы повторяем их снова и снова. Я разрабатывала для Лильки стратегию поведения, объясняя, что надо сдерживать себя. Мужчины не ценят легких побед. Не ценят они также побед окончательных. Они предпочитают, чтобы их водили за нос. Как бы ни хотелось тебе быть искренней и открытой, если ты намерена его удержать, то должна притворяться и играть. Подруга соглашалась со мной, а делала по-своему. Ей мнилось, что именно на сей раз она встретила того, кто оценит ее и поймет, самого достойного, самого верного. Он любит ее и никогда не покинет. А в результате — новая трагедия.

Наверное, в моем пересказе кажется, что Лилька меняла любовника за любовником. Нет, совсем нет! Три увлечения у нее было в школе, но дальше поцелуев и объятий дело не пошло. Хотя разрывы дались ей весьма болезненно. Потом, в институте, возник Женька. Его корыстность казалась столь для меня очевидной, что в голове не укладывалось, как можно поверить ему и влюбиться. Просто по мере приближения к защите диплома у иногороднего студента все настоятельнее проявлялась потребность в ленинградской прописке. Уезжать назад в Казахстан он не собирался.